На прошлой неделе, когда я увидела, что в Чикаго приезжает Мэтт из остинского офиса, я спросила его, не хочет ли он сходить на Пикассо. Он сказал, что хочет, и я пообещала найти времечко.
Во вторник нам отменили два совещания подряд, но было так холодно, что я пожалела народ. Кстати, Грант, услышав наши переговоры, сказал, что он «приглашает себя», чем очень меня порадовал. А потом я сказала Шелдону, что мы завтра идем, и спросила, пригласить ли его. И он сказал –да.
Я честно говоря, сомневалась, что все трое так организуют свои дела, чтобы уйти с работы без четверти пять. Но, к моему глубочайшему изумлению, к без четверти пять все были в сборе. Еще я очень боялась, что будет очередь – вечера четвергов опять сделали бесплатными, но ура – очереди не было!
Слушайте, как было здорово! Шелдон все говорил, что он совсем «неокультуренный», и взял аудиогид, а Мэтт периодически отвечал на вопросы Гранта: ну вот скажи, объясни, почему тебе вот эта картина нравится, почему у нее один глаз оранжевый, а лицо на утюг похоже? И Мэтт объяснял, и это было здорово, я не знала, что он так здорово разбирается. И вообще, все были в восторге. Мы заглянули ненадолго на выставку из Британского музея (которая «Рим и христианство»), и посмотрели одним глазков в Modern Wing, и потом я вылавливала народ из индийской скульптуры. А потом спросила, куда хотят поесть, и выяснилось, что народ ничего не знает про Cosi, и я всех повела в новый – модифицированный, который на Мичиган Авеню, где картины на стенках и деревянные столы, и народу ужасно понравилось (еще бы!), и весь остаток вечера меня хвалили за то, как я все замечательно придумала. И мне было приятно – ну вот просто не передать как!
А еще между делом мы говорили про работу ровно в той пропорции, в какой хорошо и правильно, и оно хорошо «вливалось» в остальные разговоры, хотя мы периодически хихикали. что у нас профессиональная деформация
Во вторник нам отменили два совещания подряд, но было так холодно, что я пожалела народ. Кстати, Грант, услышав наши переговоры, сказал, что он «приглашает себя», чем очень меня порадовал. А потом я сказала Шелдону, что мы завтра идем, и спросила, пригласить ли его. И он сказал –да.
Я честно говоря, сомневалась, что все трое так организуют свои дела, чтобы уйти с работы без четверти пять. Но, к моему глубочайшему изумлению, к без четверти пять все были в сборе. Еще я очень боялась, что будет очередь – вечера четвергов опять сделали бесплатными, но ура – очереди не было!
Слушайте, как было здорово! Шелдон все говорил, что он совсем «неокультуренный», и взял аудиогид, а Мэтт периодически отвечал на вопросы Гранта: ну вот скажи, объясни, почему тебе вот эта картина нравится, почему у нее один глаз оранжевый, а лицо на утюг похоже? И Мэтт объяснял, и это было здорово, я не знала, что он так здорово разбирается. И вообще, все были в восторге. Мы заглянули ненадолго на выставку из Британского музея (которая «Рим и христианство»), и посмотрели одним глазков в Modern Wing, и потом я вылавливала народ из индийской скульптуры. А потом спросила, куда хотят поесть, и выяснилось, что народ ничего не знает про Cosi, и я всех повела в новый – модифицированный, который на Мичиган Авеню, где картины на стенках и деревянные столы, и народу ужасно понравилось (еще бы!), и весь остаток вечера меня хвалили за то, как я все замечательно придумала. И мне было приятно – ну вот просто не передать как!
А еще между делом мы говорили про работу ровно в той пропорции, в какой хорошо и правильно, и оно хорошо «вливалось» в остальные разговоры, хотя мы периодически хихикали. что у нас профессиональная деформация
Comments